Тарас дрозд контрактура

В Е Р О Н И К А

Д О Р А С Т Е П А Н О В Н А

Просторная больничная палата на четыре койки. На одной кто-то спит, на другой разбросаны вещи, а две аккуратно заправлены. Обеденный стол, четыре стула и четыре тумбочки.

Входят медсестра Аза, женщина лет тридцати, и Красовский, ему лет сорок..
АЗА. Вот, пожалуйста. Две кровати свободны. Здесь умывальник и туалет. Но курить в специально отведённом месте.

КРАСОВСКИЙ. Хорошо. Я не курю.

КРАСОВСКИЙ. Это как-то повлияет на проведение хирургической операции?

Красовский выкладывает из сумки что-то в тумбочку, достаёт легкие просторные штаны, сорочку с коротким рукавом, несессер и выходит в туалетную комнату.

Входит Поросенков. На вид ему за пятьдесят, коротко стрижен, полноват, энергичен, раздражён, держится весело. Он уже переоделся для больничного пребывания в яркий спортивный костюм и босоножки.
ПОРОСЕНКОВ. Не, ну я же плачу такие деньги!.. За что? Вот за это вот? (Обводит широким жестом палату и начинает перекладывать свои вещи.)
Входит доктор Лепёхин. Седой, коренастый, лет шестидесяти, в буднично сидящем халате похож скорее на пациента, а не на врача.
ЛЕПЕХИН. Вы забыли ваши бумаги. (Подаёт пластиковую папку с документами.) Повторяю вам ещё раз, уважаемый. Нет у нас на отделении других палат. Других палат просто нет.
Появляется переодевшийся Красовский.
ПОРОСЕНКОВ. Вы теряете живые деньги. Хотя за операцию берёте очень даже не слабо. (Тычет пальцем в папку.)

ЛЕПЕХИН. Я рад бы вам помочь, но… Не я строил эту больницу. Эту больницу строил не я. (Прошедшему к своей постели Красовскому). Как вас, простите?..

КРАСОВСКИЙ. Красовский.

ЛЕПЕХИН. Да, да, Красовский. С первого раза фамилии уже не запоминаются. У старшей сестры всё оформили?

КРАСОВСКИЙ. Да, всё в порядке. (Показывает свою папку с документами. И тут же суетливо ищет подающий сигналы мобильный телефон. Находит, включает.) Извините… Да, слушаю!.. Привет… Да, устроился, всё хорошо… Определили мне койко-место, не совсем чтобы, но ничего, сойдёт… Сейчас?.. Ну не знаю… Хирургическое отделение, шестая палата… Сменную обувь захвати обязательно!.. (Отключает телефон.)

ЛЕПЕХИН. Как только закончите, прошу ко мне.

КРАСОВСКИЙ. Я тоже хотел поселиться в отдельной палате.

ПОРОСЕНКОВ. Так и я про что!.. Доктор, говорю, ты скажи, сколько, и все дела. У них, видите ли, нет отдельных номеров.

Стук в дверь, затем музыка, звучит шлягер, и входит Трубицын, мужчина лет сорока пяти. Не выразителен фигурой, но сияющий лицом, самодовольный, в одной руке у него портативный музыкальный центр, в другой пластиковый куль, на плече огромная сумка.

Стёпе Сысоеву около тридцати, а то и больше, чего с точностью не определить, потому что у него забинтованы голова, шея и запястья рук.

ПОРОСЕНКОВ. Оригинальный организм.

КРАСОВСКИЙ. Щедра природа-мать на удивленья.

ПОРОСЕНКОВ. А чего ты перекрестился, как от нечистой силы? Ты верующий?

КРАСОВСКИЙ. Самый научный метод познания действительности – это суеверие.

ТРУБИЦЫН. Я же в шутку. Бог не хирург и не терапевт. Поэтому здесь надо не с Богом, а с юмором. (Включает музыку, начинает разбирать вещи.)
Появляется Стёпа Сысоев. Послушав музыку, идёт к своей тумбочке, достаёт кулёк с сушками, идёт к столу, наливает в свою кружку чаю, садится и начинает быстро есть.

Входит медсестра Аза.

АЗА. Кто из вас Поросёнков?

АЗА. Старшая сестра вас вызывает.

ПОРОСЕНКОВ. Сама она прийти не может?
Поросенков выходит.
АЗА. Стёпа, через пятнадцать минут тебе на процедуры.

СТЕПА. Я помню, Аза, спасибо. Я больше не просплю.

ТРУБИЦЫН. Будут расспрашивать о болезнях, о прививках, об аллергических реакциях и о переносимости наркоза. Психологическая подготовка к операции. Я здесь не в первый раз.

Возвращается Поросенков. Что-то возмущенно бормоча, перекладывает вещи, отчего кавардак на его кровати и рядом только увеличивается.

ПОРОСЕНКОВ. Не, не, я чужими вещами не пользуюсь. Тут позвонить можно? В этой богадельне есть таксофон?

СТЕПА. Телефон-автомат на первом этаже. Дежурная сестра иногда позвонить разрешает. Аза. Если её хорошо попросить.

ПОРОСЕНКОВ. Вот я ещё просить кого-то буду. (Выходит.)

СТЕПА. А я пошёл на процедуры. На увэчэ. (Выходит тоже.)

ТРУБИЦЫН (оставшись один, набирает номер на своём мобильном телефоне). Алло, привет!.. А чего это ты так – «приве-ет»?.. Ну, я же тебе «привет», а ты мне как-то «приве-ет»!.. Нет, не «привет», а именно «приве-ет»… Да что я «привет» от «привета» отличить не могу?.. Да пошла ты на фиг со своим приветом!.. (Отключает телефон. Достает из куля закуски, тарелки, разделочную доску, нож, и начинает готовить стол.)
Возвращается Красовский.
КРАСОВСКИЙ. О, да у нас тут позитивные изменения.

ТРУБИЦЫН. Ты как, выпьешь?

КРАСОВСКИЙ. Да я просто не посмею отказаться.

ТРУБИЦЫН. Тебе что за операция предстоит?

ТРУБИЦЫН. Присоединяйся.

ТРУБИЦЫН. Ты садись. Тебе какую часть тела резать будут?

ТРУБИЦЫН. О-о, да мы с одной подводной лодки. Объясняю популярно. Эта хренотень бывает у мужиков после сорока лет. У кого после травмы, у кого сама по себе. Называется десмогенная контрактура. Или сгибательная. Согнет пальцы, и потом не разогнёшь. Контрактура – это сужение, стягивание.

ПОРОСЕНКОВ. У меня после травмы. На работе долбануло.

ТРУБИЦЫН. А у меня год назад была на левой, теперь началась на правой. В прошлом году оперировал он же, доктор Лепёхин, который и вас будет полосовать. Вторым хирургом у него была приятная такая женщина, Валентина. Так вот, она говорила, что немного спиртного даже полезно. Разгоняет кровообращение.

ПОРОСЕНКОВ. А как же наркоз? Подействует?

ТРУБИЦЫН. Наркоз местный, под общим они не практикуют. Ты ничего не будешь чувствовать, но будешь видеть потолок и слышать, о чём они говорят.

ПОРОСЕНКОВ. Не хотел бы я ничего слышать.

КРАСОВСКИЙ. Я тоже. (Передёргивает плечами.)

ТРУБИЦЫН. Операция у нас послезавтра? Так что сегодня не повредит. (Наливает) Главное, не рисоваться и не буянить. Мы же культурные люди. Значит нам можно.

КРАСОВСКИЙ (подняв пластиковый стакан). Если общество безнадёжно больно, следует пить только за индивидуальное здоровье каждого.

ПОРОСЕНКОВ. Хороший тост. Надо запомнить.

Пост дежурной на хирургическом отделении.

К медсестре Азе подходит доктор Лепёхин.
ЛЕПЕХИН. Аза, пожалуйста, будь повнимательнее к этим троим, что поступили в шестую палату.

АЗА. Так. На меня уже кто-то пожаловался?

ЛЕПЕХИН. Да нет!.. Они правы по-своему. Заплатили, ну и требуют комфортных условий.
К ним подходит Степа Сысоев.

СТЕПА. Доктор, скажите, сколько мне разрешается принимать обезболивающих таблеток в день?

АЗА. Степа, я же тебе говорила. Много нельзя, потому что начнётся привыкание организма.

СТЕПА. Главврач мне обещал, сколько понадобится, столько и будешь принимать. Обезболивающих и снотворных. Твоя сменщица Зоя дала мне сегодня ночью только одну. А во второй половине ночи у меня разболелась голова. Но я не стал её будить, она в это время отдыхает, и ей не нравится, если её тревожат.

ЛЕПЁХИН. Что значит «не нравится»? Она дежурит.

СТЁПА. Вот я и хочу знать, сколько разрешается, чтобы она мне сразу выдавала суточную норму, а дальше я уже сам. Мне главврач обещал, обещал.

ЛЕПЁХИН. Как твои новые соседи по палате? Не тревожат?

СТЁПА. Им-то что, у них всё есть. (Вдруг нервно.) Почему они себя так ведут? Как будто им здесь всё принадлежит!..

ЛЕПЁХИН. Если будут сильно тебя раздражать, ты сразу поставь нас в известность. Чтобы порядок был, понимаешь?

ЛЕПЁХИН. Ты ему на ночь димедрольчика . Пусть отдыхает.

Затемнение.

К А Р Т И Н А Т Р Е Т Ь Я

Больничная палата.
ПОРОСЕНКОВ (смачно закусывает). Не, вот я завидую мужикам, которые в аллаховых странах живут. Ну, там, где Аллах пасёт поляну. Здорово они придумали. Пришёл муж ночью к жене, и рано утром ушёл. Без всяких заморочек может иметь трёх, пять жён, лишь бы на пропитание всем хватало. А с нашей бабой ты попробуй перед сном ни о чём не поговори, да? Поэтому у нас одной жены хватает за глаза и за уши.

ТРУБИЦЫН. А вот я лично прихожу рано утром домой, огребаю по полной программе и спокойно ложусь спать. Без всяких заморочек.

ТРУБИЦЫН. Угощайся.

ПОРОСЕНКОВ. Иди сюда. Вячеслав Витальевич тебе колбаски отрежет.

СТЕПА. Спасибо. (Садится к столу.) Запах какой-то. Вы что-то пили?

ТРУБИЦЫН. Главное, не что пить, а под какую закуску.

ПОРОСЕНКОВ. Ну и что потом было? С этим Щелаковым?

СТЁПА. А всё. Обратно ему сюда не устроиться. Нужно где-то в другом месте оперироваться, а где? Я спрашивал у доктора, мы с ним в хороших отношениях, так Лепёхин сказал, что у Щелакова и так-то болезнь запущена, а если в течение года операцию не сделать, то пальцы скрючит насовсем. У него эта, как её… контрактура!
Поросенков, Трубицын и Красовский

внимательно посмотрели на свои правые ладони.

КРАСОВСКИЙ. Вообще-то странно. Если человек заплатил деньги, его должны оперировать.

СТЁПА. Вы подписывали договор? Он называется предоперационный эпикриз. Там указано, что за нарушение больничного распорядка администрация имеет право расторгнуть договор без возврата уплаченной суммы. Вы такой подписывали?

ПОРОСЕНКОВ (находит свою папку.) Но тут же этих пунктов аж на трёх страницах.

ТРУБИЦЫН. А ты с чем здесь лежишь, Стёпа? Где-то пострадал?

КРАСОВСКИЙ. То есть, при наличии денег тебя давно бы прооперировали?

СТЁПА. Да, я почти месяц жду. Главврач очень внимательно ко мне относится. Я для него интересен с научной точки зрения.

ПОРОСЕНКОВ. А сколько стоит операция вот здесь? (Указывает пальцем на свой затылок.)

ТРУБИЦЫН. На себе не показывай.

СТЁПА. Не знаю. Дорого. Очень дорого.

КРАСОВСКИЙ. Не боишься? Не страшно было, когда первую операцию делали?

СТЁПА. А чего мне бояться? Я ничего такого не сделал. Страшно бывает тому, у кого на совести не чисто.

ПОРОСЕНКОВ. Это в каком смысле?

КРАСОВСКИЙ. А что если нам скинуться на операцию? Помочь бедному Стёпе?

ПОРОСЕНКОВ. У меня такая же мысль!

КРАСОВСКИЙ. У нас два дня на подготовку, и тут места себе не находишь, веришь во всякую чепуху, поскорей бы отмучиться. А ему каково? Парень месяц ждёт своей участи.

ПОРОСЕНКОВ. Мне лично на доброе дело не жалко. Я перед операцией в церковь заезжал, кинул попам на их алчные нужды. А тут конкретная помощь конкретному человеку. Мужики, я готов.

ТРУБИЦЫН. А что? Мы знаем, сколько стоит наша операция. Если у него, допустим, в три раза дороже, то каждому придётся выложить столько же, сколько за свою. Это реально?

КРАСОВСКИЙ. Вполне.

ПОРОСЕНКОВ. Ты думаешь, у меня нет таких денег?

ТРУБИЦЫН. Стёпа, тебя отоперируют в лучшем виде. Мы решили тебе помочь.

СТЕПА. Помочь? Вы – мне? Зачем это? Не надо!..

КРАСОВСКИЙ. А что с тобой всё-таки случилось?

СТЁПА. Несчастный случай… Нет-нет, я не хочу.

ТРУБИЦЫН. По несчастным случаям у нас больше чем достаточно специалистов. Я работаю в отделе по содержанию старых фондов при муниципалитете. Ремонт одного дома курировал лично. Завезли мы этим горе-строителям необходимые материалы, соорудили, значит, они строительные леса, и я сразу обратил внимание, что всё это как-то не надёжно. Ребята, говорю, вы же нарушаете технические нормативы. А чего, говорят, нормально. Ну и в результате двое штукатуров с трехэтажной высоты полетели вниз. Почему-то после работы, да ещё и загорелось у них что-то.

ПОРОСЕНКОВ. Несчастные случаи? Да это у нас такие несчастные работнички. Вот у меня своя маленькая фирма, бизнес, по производству минеральных удобрений. Основная работа в конце зимы, на улице, в металлических контейнерах, и в респираторах, потому что вредное производство, химия. Я их каждый день инструктировал. Раздолбаи, говорил, пожалуйста, если принимаете спиртное для сугрева, то в меру, по чуть-чуть. И что ты думаешь? В какой-то ясный день они хорошенько заложили, перебрали, кто-то ещё и огонь соорудил в металлическом корыте на подставке, чтобы руки греть, кто-то этот огонь задел, потом рвануло. Живы остались, но в госпитализированном виде. Это несчастный случай? Это раздолбайство у нас на каждом шагу, сплошь и рядом.

КРАСОВСКИЙ. И частенько проявляется излишнее усердие и ненужная инициатива. Я работаю в частном издательстве. Офис мы приобрели недавно, а до этого ютились в подвале. Там не только мы арендовали помещения. Длинный коридор, металлические двери по обеим сторонам, и при входе охрана. Как-то ночью именно у нас возник пожар. Охрана имеет право открывать дверь запасными ключами. В ту ночь у них были гости, ребята веселились. И все с радостью бросились тушить. Дверь открыли, полыхнуло сильней, они туда, а света нет и сильная задымлённость. В результате пострадали все.

СТЁПА (вскочив). Не хочу я больше про это! Всё, хватит! И помощи мне от вас никакой не надо! (Выбегает.)

ТРУБИЦЫН. Эк его среагировало.

ТРУБИЦЫН. На себе не показывай.

ТРУБИЦЫН. Этот факт следует отметить.

КРАСОВСКИЙ. В магазин пойду я.

ПОРОСЕНКОВ. Вместе пойдём. С меня тоже причитается.

ТРУБИЦЫН. А я за это время узнаю у доктора Лепёхина про стоимость операции.

Стук в дверь и тут же входит Вероника,

женщина лет двадцати пяти.
ВЕРОНИКА. Палата номер шесть? Посетителей принимаете?

КРАСОВСКИЙ. Ну, ты даёшь! Сразу примчалась?

ВЕРОНИКА. Лучше успеть первой. Вечером тут соберётся куча твоих женщин. А я не люблю стоять в очереди.

КРАСОВСКИЙ. Не болтай глупостями…

ТРУБИЦЫН. Мы сходим, ты оставайся. Только вот желательно переодеться.

КРАСОВСКИЙ (Веронике). Подожди в коридоре. Там есть уголок для свиданий. (Достаёт кошелёк.) Деньги возьмите.

ТРУБИЦЫН. Потом, потом. Иди.

за ней спешит Красовский.

ТРУБИЦЫН. Выходить и входить лучше в другой одежде. Ты как бы посетитель, а не больной. Поверь моему опыту.

ТРУБИЦЫН. Ты чего это, Слава?

ПОРОСЕНКОВ. Я, в отличие от тебя, верю.
Затемнение.
К А Р Т И Н А Ч Е Т В Е Р Т А Я

Уголок для свиданий.

Диван, кресло, журнальный столик.
ВЕРОНИКА. Я тебя сейчас проглочу!.. (Пытается обнять.)

КРАСОВСКИЙ (усаживая её в кресло). Люди же кругом!..

ВЕРОНИКА. Когда приезжает твоя жена?

КРАСОВСКИЙ. Послезавтра.

ВЕРОНИКА. Так быстро? А когда операция?

КРАСОВСКИЙ. Послезавтра утром.

ВЕРОНИКА. У нас всего два дня? Лучше, конечно вечером, хорошо бы ночью… А после операции пусть жена тут с тобою нянькается. Ты станешь не совсем боеспособен, так что не жалко.

КРАСОВСКИЙ. Мне руку будут резать, а не в другом месте.

ВЕРОНИКА. А вдруг повлияет? (Иронично.) К тому же правую руку, активную. (Испуганно.) Тебе не страшно?

КРАСОВСКИЙ (улыбаясь). Немножко.

ВЕРОНИКА. А вдруг ты умрёшь? Ничего, я и мёртвого тебя захочу. А сейчас просто обязана тебя отвлекать. Я буду твоей медицинской, блин, сестрой. (Обнимает Красовского.) Ну-ка, надень вот это. (Достаёт из кармана цепочку.)

КРАСОВСКИЙ (смеясь). Зачем?

ВЕРОНИКА. Чтобы крепче меня любить. (Валит его.)
Появляется доктор Лепёхин.
КРАСОВСКИЙ (вскочив с дивана). Девушка пыталась застегнуть мне цепочку на шее… Упустила её за шиворот… Ну и пыталась достать…

ЛЕПЁХИН (весело). Какую цепочку?

ВЕРОНИКА. Амулет на счастье. Я очень переживаю за него. Как долго он здесь пролежит?

ЛЕПЁХИН. Смотря, как пойдёт заживление раны.

ВЕРОНИКА. У тебя хорошая заживаемость? У него хорошая уживаемость и приживаемость. Он споётся с кем угодно.

ПОРОСЕНКОВ. У нас к вам серьёзный вопрос, доктор. Этот парень, в нашей палате у окна, он кто?

ТРУБИЦЫН. Как он вообще? Психически нормален?

ЛЕПЁХИН. Стёпа Сысоев. Ему предстоит вторая операция.

ПОРОСЕНКОВ. Как мы поняли, если б у него были деньги, то давно бы прооперировали. Вопрос только в финансировании, так?

ЛЕПЁХИН. Не совсем. У него весьма неординарный случай. Поэтому с ним главврач занимается с особым вниманием.

ПОРОСЕНКОВ. Ну, а сколько может стоить его операция?

ТРУБИЦЫН. Мы хотим помочь. Согласны оплатить.

ПОРОСЕНКОВ. Сумму назовите. Мы хотим знать, потянем, не потянем, осилим, не осилим. Сколько стоит доброе дело?

ЛЕПЁХИН. Я думаю, что осилите. Точно сказать не могу…

Завтра приезжает главврач, я всё разузнаю.

ТРУБИЦЫН. Такое участие не воспрещается?

ПОРОСЕНКОВ. Если помощь от всей души, то и на нашей операции это ведь как-то скажется, а? Должно повлиять?

ЛЕПЁХИН. Повлияет непременно.

ПОРОСЕНКОВ. Спасибо, доктор.

ЛЕПЁХИН. Куда вы всё-таки направляетесь?

ТРУБИЦЫН. Да мы скоро придём.
Затемнение.

К А Р Т И Н А П Я Т А Я

Больничная палата.

Стёпа Сысоев у окна, взволнован.

Входят Красовский и Вероника.
ВЕРОНИКА. Сейчас я тебе сделаю полную анестезию.

КРАСОВСКИЙ Да ты что?.. (Указывает на Стёпу.)

ВЕРОНИКА (нарочито громко). Мне очень понравились твои соседи. Те, двое. Сразу поняли, что нам хочется побыть наедине.