Тоффрер Э. Шок будущего. М., 2002
Глава 1. 800-й ОТРЕЗОК ЖИЗНИ
РАЗРЫВ С ПРОШЛЫМ (с. 23-30)
Это все преувеличение? Думаю, что нет. Уже стало избитой фразой, что мы сейчас живем в период «второй промышленной революции». Эта фраза должна нас впечатлять скоростью и глубиной перемен вокруг нас, но она банальна и вводит в заблуждение. Ибо то, что сейчас происходит, по всей вероятности, больше, глубже и важнее, чем промышленная революция. Все больше респектабельных людей склоняются к тому, что данное движение представляет собой не
24
что иное, как второй великий раздел в истории человечества, сравнимый по размаху только с первым великим разрывом в историческом континууме — переходом от варварства к цивилизации.
<…>
Это поразительное заявление можно проиллюстрировать разными способами. Например, было замечено, что если последние 50 000 лет существования человека разделить на отрезки жизни приблизительно в 62 года каждый, то окажется около 800 таких отрезков жизни. Из этих 800 полных 650 прошли в пещерах.
Только за последние 70 таких отрезков жизни стало возможным эффективно передавать информацию от одного поколения к другому благодаря письменности. Только в последние шесть отрезков жизни массы людей увидели печатное слово. Только за последние четыре стало возможным измерить время с любой степенью точности. Только в последние два кто-то где-то использовал электрический двигатель. И подавляющее большинство всех материальных благ, которыми мы пользуемся в повседневной жизни в настоящее время, были придуманы в течение настоящего, 800-го отрезка жизни.
Это 800-й отрезок жизни ознаменовал резкий разрыв со всем прошлым опытом человечества, потому что в течение именно этого отрезка отношение человека к ресурсам радикально изменилось. Это наиболее заметно в области экономического развития. За период одного такого отрезка времени сельское хозяйство, основа цивилизации, утратило свою доминирующую роль во многих странах. Сейчас в десятке наиболее развитых государств в сельском хозяйстве занято меньше 15% экономически активного населения. В Соединенных Штатах, чье фермерское хозяйство кормит 200
26
-млн. американцев плюс еще 160 млн. человек в мире, эта цифра уже ниже 6% и быстро уменьшается8.
Более того, если сельское хозяйство — это первая стадия экономического развития, а индустриализация — вторая, мы теперь можем видеть, что внезапно достигнута еще одна стадия — третья. Около 1956 г. Соединенные Штаты стали первой крупной страной, в которой более 50% несельскохозяйственной рабочей силы перестали носить синие воротнички, ставшие синонимом фабричного или ручного труда. «Синие воротнички» оказались потесненными так называемыми беловоротничковыми. Это люди, занятые в розничной торговле, работники администраций, системы коммуникаций, науки, образования и др. В течение одного и того же отрезка жизни общество впервые в истории человечества не только сбросило иго сельского хозяйства, но также смогло в течение нескольких коротких десятилетий сбросить иго ручного труда. Была создана первая в мире экономика сферы услуг.
С тех пор одна за другой технически развитые страны двинулись в этом направлении. Сегодня в Швеции, Великобритании, Бельгии, Канаде, Нидерландах и в других странах, где сельское хозяйство находится на уровне 15% и ниже, «белые воротнички» уже численно превосходят «синих воротничков». Десять тысяч лет сельского хозяйства. Одно-два столетия индустриализации. А теперь перед нами открывается супериндустриализация9.
<…>
27
В наш отрезок времени границы сметены. Сегодня сеть социальных связей сплетена так тесно, что последствия современных событий немедленно распространяются по всему миру. Война во Вьетнаме изменяет политический расклад в Пекине, Москве и Вашингтоне, вызывает протесты в Стокгольме, сказывается на финансовых сделках в Цюрихе, служит толчком к секретным дипломатическим шагам в Алжире. …
8 Данные о сельскохозяйственной продукции США приводятся по: Malthus, Marx and the North American Breadbasket by Orville Freeman // Foreign Affairs, July, 1967, p. 587.
9 До сих пор не существует общепризнанного или вполне удовлетворительного термина для описания новой стадии общественного развития, к которой мы, кажется, движемся. Социолог Даниел Белл придумал термин «постиндустриальный» для обозначения общества, в котором экономика основана главным образом на услугах, доминируют классы профессиональных и технических работников, теоретическое знание занимает центральное положение, интеллектуальная технология — системный анализ, построение моделей и тому подобное — высоко развита, а технология, по крайней мере потенциально, способна самостоятельно развиваться. Этот термин подвергался критике за то, что он предполагает, будто бы будущее общество уже не будет основано на технологии, хотя Белл специально тщательно избегает этого подтекста.
Любимый термин Кеннета Боулдинга — «постцивилизация» — употребляется для противопоставления будущего общества и «цивилизации» — эпохи оседлых сообществ, сельского хозяйства и войн. Проблема с «постцивилизацией» заключается в ее намеке на то, что все за ней следующее будет варварским. Боулдинг отвергает эту ложную коннотацию столь же решительно, как и Белл. Збигнев Бжезинский предпочитает выражение «технотронное общество», подразумевая под этим общество, в значительной степени основанное на передовых средствах коммуникации и электронике. Здесь можно возразить, что, делая сильный упор на технологию, фактически на особый вид технологии, оно не дает характеристики социальным аспектам общества,
Еще, разумеется, есть «мировая деревня» Маклюэна и «электрический век» — опять попытка описать будущее в терминах одного или двух довольно узких измерений: коммуникаций и единения. Возможны также другие термины: трансиндустриальное, постэкономическое и т. п. Я все-таки предпочитаю говорить о «супериндустриальном обществе». Здесь тоже есть серьезные недостатки. Этот термин служит для обозначения сложного, быстро
31
движущегося общества, опирающегося на высокопередовую технологию и постматериалистическую систему ценностей.
Достарыңызбен бөлісу: |